Детские дома в китае. Есть ли детские дома в США, и как это выглядит? Детский дом vs семья

Оказывается, на один миллион пар, набравшихся смелости завести второго ребенка, в Китае насчитывается около полмиллиона сирот. Согласно официальной статистике на конец 2014 года 515 тысяч детей в Китае живут в детских домах и такое же количество усыновлены либо «пребывают под общественной опекой». Суммарное количество брошенных детей в КНР доходит до миллиона, а динамика нагоняет грусть: 500 тысяч в 2009 году, 715 тысяч в 2012 году и уже один миллион – в 2014 году. В Китае ежегодно регистрируют около 100 тысяч детей-сирот.

Подобные цифры поражают даже профессионалов, работающих с Китаем долгое время. В государстве семейных ценностей - Китае, там, где ребенка именуют «маленьким императором», где на улицах, строениях, да и везде можно наблюдать изображения смеющихся малышей – покинуты полмиллиона детей. Естественно, для миллиардной страны это число не сильно и большое, однако на фоне уменьшения желания китайцев заводить второго ребенка – вполне однозначный сигнал о волнующем подрыве семейных ценностей в государстве.

Проблема встала настолько серьезно, что в октябре 2010 года первый раз в истории национальное правительство Поднебесной заговорило о детях сиротах, на нужды которых выделили 2,5 млрд юаней (порядка 400 млн долларов). На сегодняшний день в Китае открыто свыше 800 пунктов приема покинутых детей. В республике работает порядка 4500 детских домов, большинство из которых частные, где могут поселиться 990 тысяч детей.

Продолжительное время, никому не удавалось ответить, сколько на самом деле в Китае сирот, пока Министерство образования в 2005 году впервые не взялось за данный вопрос. Исследование продемонстрировало, что на то время на материковом Китае жило около 573 тысяч несовершеннолетних сирот, 90% из которых проживают в сельской местности. Больше всего таких детей, в тибетском регионе, даже более, нежели в мегаполисах Пекине и Шанхае. В их числе много детей, потерявших родителей в результате стихийных бедствий – уносящие жизни людей землетрясения вовсе не редкость в Юго-Западном регионе страны. Однако главная причина стремительного роста числа детей сирот спровоцирована отказом от опеки над малышом родственников, после получения субсидии от правительства.

Детдома для детей, родители которых арестованы

Sunvillage, детский дом в Пекине, работает уже порядка 20 лет, и за этот период «вырастил» примерно 2000 детей-сирот. На сегодняшний день там живет порядка 100 детей. Они являются детьми заключенных. Из-за своего происхождения, они не способны получить необходимого сочувствия от окружающих. Эти дети являются совершенно здоровыми, и по этой причине не могут претендовать на субсидии от правительства. Единственное, на что они могут рассчитывать, это на помощь от волонтерских объединений, состоящих из сотрудников фирм, спортивных команд, участников шоу-бизнеса, студентов, и зарубежных граждан. Еще одно статья прибыли детдома - продажа овощей и фруктов, выращиваемых на территории детского дома.

Дети-инвалиды

Taiyun, детский реабилитационный центр для детей с нарушением слуха. В КНР примерно 200 тысяч детей с проблемами слуха. Ежегодно это количество увеличивается на 30 тысяч.

Операция, проведенная до 7 лет, повышает возможность поправления слуха на 90%. Однако для проведения операции на одно ухо нужно 20 тысяч юаней (приблизительно две-три средние зарплаты городского жителя), и вовсе не каждая семья способна такое позволить. На территории этого детдома воспитываются примерно сто детей, большинство из которых недееспособные мальчики из ближайших провинций. Тут серьезный поток детей, так как в соседних городах отсутствуют соответствующие кадры, чтобы взаимодействовать с детьми. Но такие дети не могут рассчитывать на поддержку от правительства из-за прописки – в КНР по сей день работает система «прикрепления» граждан к определенной провинции с помощью медстраховки, пенсии, банковских счетов и прочего. В минувшем году детдом едва ли не лишился занимаемого здания, поскольку арендатор пожелал передать его более платежеспособному пользователю.

В Израиле вообще очень любят детей и относятся к ним трепетно. Так, молодожены не «живут для себя», а сразу после свадьбы задумываются о ребенке. Если же он не появляется через год после начала их совместной жизни, они обращаются в центр по искусственному оплодотворению. Причем, дорогостоящие процедуры оплачивает государство. Отказываются от детей в Израиле очень редко, но если такое случается, ребенка сразу же усыновляют. Более того, с женщинами, желающими сделать аборт, проводят беседы и предлагают им родить малыша и отдать на усыновление, получив за это значительное вознаграждение.
Однако, к сожалению, встречаются не совсем честные «мамочки», которые пытаются на данной ситуации заработать, вымогая деньги у усыновителей. Дело в том, что в Израиле существует закон, защищающий права биологических родителей. В течение года после отказа от ребенка они могут передумать и вернуть его. Объясняется это сложным психологическим состоянием только что родившей женщины, послеродовая депрессия которой в сочетании со страхом перед неизвестным будущим, которое ожидает ее и ребенка, толкают мать на необдуманный поступок. О ребенке, как ни странно, думают в последнюю очередь, как, впрочем, и об усыновителях. Хотя стоило бы подумать как раз о них. Ведь биологическая мать, если она в самом деле решает вернуть ребенка, делает это в течение нескольких дней (которые все равно уходят на оформление документов). За год же малыш становится родным для усыновителей, да и он уже все понимает и считает их своими родителями. Забрать практически годовалого ребенка у одних родителей и отдать другим - большой стресс для ребенка. Но закон есть закон, и он в строго соблюдается.
Известно нашумевшее дело о том, как в суд обратились усыновители, у которых через полгода после рождения ребенка опомнившаяся мамаша, получившая вознаграждение в момент усыновления, стала вымогать деньги. В суде всем присутствующим было ясно, что ребенок биологическим родителям (к тому времени возник еще и отец, которого до этого рождение младенца и вовсе не интересовало) не нужен, они лишь хотят выжать из ситуации побольше денег. Однако решение суда было отдано в пользу биологических родителей. Но усыновители не отчаялись и продолжали бороться за ребенка в суде. Пока тянулось разбирательство, ребенку исполнилось два года. Выяснилось, что отец ребенка смертельно болен, и только это склонило судей в сторону усыновителей. Побоявшись, что малыш окажется на улице, они приняли решение отдать ребенка приемным родителям.
Вообще же израильский детский дом является местом, где ребенок ожидает, пока будут оформлены все необходимые документы на усыновление. Место это может быть разным: малышей отправляют в семьи, где уже есть свои дети, и семья за вознаграждение присматривает за чужими детьми. Школьников помещают в интернат, но от российского детского дома он отличается разительно.

Больные дети содержатся в больницах. Их постоянно посещают волонтеры, которые при желании усыновить знакомого ребенка, получают приоритет. Одной из таких волонтерских организаций является «Хибук ришон», что означает «Первое объятие». В число семей, которые желают взять приемного ребенка, значительно превышает количество детей, нуждающихся в приемной семье. Не остаются без внимания и больные дети, дети-инвалиды.
В Израиле не существует такое понятие, как беспризорники, в принципе. Здесь готовы усыновить любого ребенка, лишившегося родителей. Такое положение дел лучше всего характеризует общество! Люди, которые заботятся о детях, причем, не только о своих, но и о чужих, думают о будущем своей страны.

Сложный вопрос, вообще-то. Потому что считается, что детских домов (называется orphanage), как таковых, в США нет. Вот выписка из Википедии по этому вопросу:

В 20-х годах XIX века в трёх крупных городах - Нью-Йорке, Филадельфии и Бостоне были созданы первые приюты, которые имели целью изолировать находящихся в опасности детей от развращающей среды их домов и заведений для взрослых и отчасти заменить им семью и общину. Однако достаточно быстро обнаружилась неэффективность приютов и воспитательных учреждений именно как воспитательных. Скорее, они оказывались временным пристанищем ребёнка в экстремальных ситуациях.

В настоящее время в США, также как и в других развитых странах, детских домов для постоянного проживания детей нет. Имеются временные приюты для детей до момента помещения ребёнка в приёмную семью (при этом зачастую речь идёт не об усыновлении, а о содержании ребёнка в семье, которой выплачивается компенсация).

На 2010-й год в фостерной системе США находилось 408 тысяч детей. 48 % из них (194 тысячи детей) проживали с фостерными родителями-неродственниками, 26 % (103 тысячи)- в фостерных семьях родственников, 6 % (25 тысяч) - в групповых домах, 9 % (37 тысяч) - в учреждениях. 50-60 % детей из фостерной системы возвращаются к своим родителям. Около 100 тысяч детей из фостерной системы ожидают усыновления. За год из фостера усыновляют примерно 50 тысяч детей, в половине случаев их усыновляют сами фостерные родители. Усыновление из фостерной системы самое низкое по стоимости или полностью бесплатное.

Если перевести на удобоваримый язык, то детей, которые оказались без семьи, определяют в семьи, которые занимаются их воспитанием (фостерные семьи). Вот начало статьи про фостер:

Американцы хорошо известны своим нетрадиционным подходом к решению любой проблемы. Мало кто знает о том, что ежегодно вследствие самых разных причин свыше ста тысяч детей остаются без родителей и родственников, однако в Соединенных Штатах фактически отсутствуют детские дома.

Система распределения одиноких детей в Америке получила название «foster», что в переводе на русский язык обозначает «воспитывать, ухаживать, покровительствовать». Суть этой системы следующая: дети, оставшиеся без опеки родителей, практически сразу же попадают в приемную семью, члены которой заблаговременно изъявили желание приютить ребенка.

Терри Крамер, сотрудник Департамента по оказанию помощи детям и семейных услуг (Department of Children and Family Services – DCFS), рассказывает: «Представьте себе, что 5-летний малыш в один день теряет маму, папу, бабушку и дедушку… Лучшее, что мы можем сделать для ребенка в этой ситуации, — отдать его в семью, где он пройдет курс психологической адаптации».

Статистика показывает, что в среднем ребенок живет в «фостерной» семье порядка 12 месяцев. Например, семейная пара Тони и Джеральдина Уитберн из штата Орегон приютили за свою жизнь около шестидесяти детей.

«У большинства наших воспитанников биологические родители живы, однако они либо находятся в тюрьме, либо лишены родительских прав, — рассказывает Джеральдина. – К сожалению, мы не можем полностью заменить детям их родителей. Американские законы устроены таким образом, что усыновить ребенка при наличии живых родителей очень сложно».

Тем не менее, есть приюты, и приютов в Америке довольно много. В основном, этим занимаются разные религиозные организации. Просто для примера, я нашел один такой, очень характерный приют под названием Boys Town.

Этот приют организовал преподобный отец Фланаган в 1917 году. То есть, Boys Town работает более 90 лет. Вот их сайт: http://www.boystown.org/ А вот небольшой ролик по-английски:

Этот парень — бывший воспитанник, а теперь сам там работает. Boys Town — это целая сетка приютов по Америке. Вот картинка. Если кликнете, то попадете как раз на эту страничку на сайте Boys Town.

Всего приютов или шелтеров (shelter) по США 3360. Это только для бездомных, потому что есть и другие категории. Вот картинка со ссылкой, по которой Вы можете найти приют недалеко от места, где живете:

А вот сайт, где показаны приюты (шелтеры) для женщин. В частности, для тех, которые подверглись домашнему насилию. Картинка тоже кликается и попадаете на их сайт:

Есть еще шелтеры для бездомных животных, но у нас сегодня речь идет не о них. Как-нибудь, в другой раз расскажу, потому что тема тоже живая.

Ну и теперь вывод. Как таковых детских домов в Америке действительно нет. Я имею в виду государственные учреждения, которые бы занимались воспитанием бездомных детей.

Но есть масса других организаций, которые этим занимаются. Все они дотационные, то есть, существуют на пожертвования. В основном, частных лиц.

Кроме того, есть фостерная система, в которой имеется постоянная и неубывающая очередь. Так что дети, которые остались без родителей, практически, без промедления попадают в такие семьи.

Все, наверное. Спрашивайте, если что неясно. Хотя я тоже не специалист по американским сиротам. Правда, я работал врачом в подмосковном детдоме, но это совсем другая история.

Кто в Китае занимается воспитанием ребенка, как выстраиваются отношения в семье с тремя языками и может ли китайский папа спеть колыбельную - наш автор Анна Жунева рассказывает историю одной необычной интернациональной семьи.

Принимаем гостей, семью с малышкой плюс-минус того же возраста, что и наша старшая дочь. Общаемся «за жизнь»: мы — сидя за столом с капустными пирожками, а дети — на полу, разбирая деревянные фигурки животных. Вдруг наша маленькая гостья протягивает папе одну фигурку и звонко и четко произносит слово, которое заставляет меня удивленно взглянуть на ее маму и едва ли не покраснеть. «Не волнуйтесь, ребят, все в порядке! “Хули” по-китайски значит “лиса”!»

Папа девочки Мишель — китаец. Настоящий, исконный, этнический китаец по имени Ван Тэн. Правда, все называют его Майклом, потому что есть у новой генерации китайцев такой обычай — обзаводиться вторыми «европейскими» именами для удобства межкультурного общения. Именно на почве такого общения и возник союз Майкла и Лены. Их семью нельзя назвать типичной, ни в русском смысле, ни в китайском; переплетя свои национальные особенности, принципы осознанного родительства и здравый смысл, ребята создали свой, довольно альтернативный мир, в котором родилась и растет их дочка Мишель; к своим трем с небольшим годам она уверенно говорит на трех языках и играючи прыгает из одной культурной ситуации в другую. Ниже — документация тех самых разговоров «за жизнь», которые мы вели с Леной.

Выйти замуж за иностранца — довольно популярный сюжет мечтаний среди русских девушек. Ты тоже из их числа?

Если честно, я про замужество вообще никогда не думала. Просто закончила ин.яз. и решила какое-то время пожить за рубежом. Так меня на несколько лет забросило и в Китай, но когда кто-то шутил насчет замужества, всегда говорила: «За китайца — никогда!» Но на занятиях по латине я познакомилась и подружилась с одним дядечкой, и он стал активно рекламировать мне своего племянника (вообще в Китае процветает сводничество); я, естественно, не придавала этому значения.

Однажды я пригласила этого своего нового приятеля на какую-то вечеринку, куда он притащил и анонсированного ранее племянника. Я весь вечер думала: «Ну что ЭТО такое?!» Но племянник-таки взял мой номер телефона и вскоре пригласил в кино. Я согласилась — из вежливости и любви к мультфильмам. А ещё свиданий через 10 мы пошли в ЗАГС. Собственно, парень мне попался серьезный, краткосрочные отношения его не интересовали. Однажды он спросил, сколько бы я хотела детей. Я сказала, что зависит от многих обстоятельств, но вообще, если брать идеальную картину, то четырёх. Он тут же заключил меня в объятья и сказал: «Давай поженимся!» В общем, зря я зарекалась.

Елена с мужем и дочкой

Вы с Майклом формулировали свои взгляды на воспитание ребенка? Есть ли в Китае какие-то особенности взаимоотношений с детьми?

Вообще в Китае обычно воспитанием детей занимаются бабушки и дедушки, чаще всего со стороны мужа, а родители — зарабатыванием денег. Этот момент я обозначила заранее и достаточно ультимативно: когда появится ребёнок, ни о каких бабушках не возникнет и речи — я оставлю работу и до определённого времени буду работать только мамой! Муж воспринял это хорошо, одобрил мою затею. А вот его родители были крайне удивлены и явно не порадовались — и до сих пор, собственно, не радуются. Но, к счастью, они меня немного побаиваются, так что спорить не решаются.

А вообще, мне с ними очень повезло, они крайне либеральны, а это в Китае большая редкость — обычно сталкиваешься с тотальным контролем детей и внуков.

Так что «типично китайским» мой брак не назовёшь. Хотя бы потому, что большую часть времени мы живем в России, вместе с моими родителями. По сути, наши китайские родственники вживую видели Мишель всего несколько раз, и участвуют в ее жизни дистанционно.

Отличается от «типично китайского» и Ленин подход к грудному вскармливанию — ориентация на длительный лактационный период. И если в России минимальным сроком кормления считается год — что озвучивается даже устами педиатров — то в Китае все иначе: в связи с очень коротким декретным отпуском редкие мамы дотягивают ГВ до полугода, чаще ребенка переводят на продовольственную автономию после 3-х месяцев.

А есть ли у Майкла какая-то особая китайская «папская» модель поведения?

Муж очень много времени проводит с дочкой — он ответственный за игры и веселье.

Моя мама и её знакомые, когда наблюдают за тем, как он играет с Мишелькой, с восхищением говорят: «Ни один русский мужчина на такое не способен!» Но это они просто ещё не видели других китайских мужчин — те, на самом деле, ещё менее способны. Так что это просто у меня такой муж замечательный, а не «все китайцы такие».

В Китае нет культа детей, обожания их — как национальной черты?

Культ детей тут сводится к тому, что ребёнок должен быть одет и накормлен. Всегда. Чаще — насильно. Культ еды вообще побеждает!

В Китае сейчас потребительский бум. Причем люди стремятся покупать вещи не «made in China», а импортные, а это безумно дорого. Поэтому если у семьи есть финансовая возможность и ощущение, что «у ребенка должно быть все», они просто забивают комнату игрушками, одеждой и прочим. Как выразился один мой знакомый, проще всего зарабатывать на детях, и это правда.

По моим наблюдениям, в Китае ребёнок не воспринимается как личность. Хотя здесь вообще понятие личного пространства стёрто — слишком много людей вокруг.

Т.е. нормальным считается чужого ребёнка потрогать или даже схватить, а о своем — говорить что угодно в третьем лице, в его присутствии. Даже традиционного сюсюканья с детьми нет, специфика языка сказывается: в нём словоформы и фонетику не исказить никак. Единственное — есть уменьшительно-ласкательные формы для слов «ручки», «ножки», применимые только в отношении малышей. Звучит примерно как «сьяо шоу-шоу»（сьяо — маленький, шоу — рука), «сьяо тьяо-тьяо» (тьяо — нога).

Что касается национальных особенностей воспитания, то тут все немного грустно: воспитание детей дома, в основном, сводится к кормёжке, всё остальное — на совести садиков, если нет возможности оставить ребенка с бабушками-дедушками. То есть родители очень мало времени проводят со своими детьми. Просто так выйти погулять с ребенком — это роскошь, которую могут себе позволить лишь те, кто имеет хотя бы какое-то свободное время. Поэтому я очень радуюсь, когда вижу молодую семью с детьми на прогулке. Многие по-прежнему уезжают на заработки в большие города и видятся с детьми только на Новый Год.

Елена и Мишель

Опиши языковую среду, в которой живет Мишель.

Мы с Майклом в основном общаемся на английском или его китайской версии — «чинглише». И с Мишелей я с самого рождения принципиально по-английски говорила, поэтому этот язык изначально был для нее ведущим. Конечно, пока мы жили в России, она и русский успела освоить — ежедневное общение с бабушкой и дедушкой плюс окружение сыграли свою роль. А вот китайский отставал — она говорила только отдельные слова, при том, что папа воркует с ней по-китайски.

Когда мы приехали в Китай, она поначалу упорно отказывалась говорить. А потом вдруг прорвало! Конечно, всё равно китайский ей дается сложнее, чем английский и русский, но у неё появились желание и интерес, и она стала всё больше на нём говорить. А недавно и с русским случился прорыв: теперь она иногда сама требует, чтобы мы игру вели на русском или книжку по-русски рассказывали. Очень много читаем на всех трех языках. Со мной — на русском и английском, с папой — на китайском. Вот сейчас папа ей начинает иногда иероглифы показывать, но пока она только свою фамилию знает — 王.

Мишаня отлично понимает, что говорит на трёх языках, никогда их не путает и чётко разграничивает. А ещё она понимает, что этим выделяется и вызывает у других людей удивление.

Конечно, мы, по сути, эксперимент ставим, не пользуемся никакими специальными методиками — просто окунаем ребенка с головой в разные языковые контексты. Но пока, вроде бы, эксперимент вполне удачно идёт.

Мишелька — «русская душой»? Замечаешь ли ты у нее какие-то ярко выраженные китайские или русские черты, особенности характера?

Я вообще сомневаюсь, что такие национальные черты существуют. Но у неё свои, личностные черты весьма интересные! И если в России как-то нормально уже воспринимается, что все дети разные, то в Китае это всех удивляет.

Например, она не идёт сразу на контакт с незнакомыми. То есть из неё не получится вытянуть даже словечка! И вообще она будет вжиматься в меня или тянуть уйти. Для китайцев это дикость, потому что в силу численности населения и, соответственно, огромного количества родственников все дети привыкают с рождения к макро-коллективам. Обычно, столкнувшись с такой реакцией, китайцы меня сразу начинают учить, мол, надо чаще бывать с ребёнком в людных местах, и успокаивают, что вот пойдёт в садик, и всё сразу нормально будет. Я про себя улыбаюсь, и молчу, потому что садик — это точно не наша история.

Майкл и Мишель

Существует стандартный пул народных сказок и приговорок, с которыми так или иначе знаком каждый русский человек: все эти «Репки», «Сороки-белобоки» и «Колобки». А в Китае есть такое?

Никаких народных колыбельных и песенок я не слышала, по крайней мере, Мишель никто ничего такого не пел и не рассказывал. В основном переведённая классика типа сказок братьев Гримм. Есть, конечно, песенки детские современные, в том числе по мотивам наших русских сказок, например, про репку. Только в китайской версии — редиска, и мышка не участвует в процессе. Еще есть песенка по мотивам «Волка и козлят»: там волк пытается вломиться в домик к зайчонку, а он говорит: «Не открою, мамы дома нет». Так что с китайским детским фольклором — беда! Я тут недавно как раз у мужа выпытывала какую-нибудь колыбельную, он в итоге сдался — есть, говорит, одна! Я приготовилась слушать, он запел: «Ааааа, ааааа».

Вот такой частный случай русско-китайских взаимоотношений. Семью Тэн вполне можно назвать кочевниками: они живут то в Ханчжоу, одном из самых красивых городов Китая, то в Перми, у Лениных родителей, то в Сьяогане, у родителей Майкла. В планах — перебраться в Калининград на ПМЖ. Но, учитывая сам факт своего китайского замужества, Лена решила больше ни от чего не зарекаться.

P.S.: Мы познакомились с ребятами во время одного из их «русских сезонов», в Перми. Мишель только-только исполнилось два года, она была довольно немногословна. А на момент нашей последней встречи стала уже полноценным болтуном и умело лавировала между русским, общаясь с нами, и английским, разговаривая с мамой.

*Медресе - название мусульманских учебных заведений. В данном случае это так же и детский дом.

Как говорит сам Насиф: "Мне точно неизвестно, сколько Медресе разбросаны по всей территории страны. Но я точно знаю, что тысячи детей учатся и живут в таких домах. Некоторых из которых, привели сами родители не способные в полной мере позаботиться о своих детях, другие же - сироты. Но удручает больше всего не это, а то, что детские дома в Бангладеш, очень далеки от современных аналогов. Помимо тяжелых для детей, условий проживания, преподаватели в таких заведениях мало образованы и не могут в полной мере обучить детей, которые хоть и имеют права поступить в более приличные вузы после прохождения обучения в Медресе, но из-за малого количества шансов, имеют мало возможностей на зачисление.
Так же в Бангладешских домах, до сих пор практикуются наказания за провинности от простого лишения просмотра телевизора до одиночного заключения в маленькой комнате и телесных побоев.
Большинство сирот, по достижению совершеннолетия, остаются жить и работать в Медресе. И многие из них, став взрослыми, из-за полученного неправильного воспитания и получения искаженного представления о религии Ислама, относятся к детям проживающих в Медресе, так же жестоко, как когда то относились и к ним. "

Насиф Имтиаз, подметил: "В большинстве случаев, жизнь детей в Медресе, не чем не отличается от жизни рабов, которые должны работать за еду. Но несмотря на это, каждый из них, радуется жизни по своему.
Я надеюсь, что став взрослыми, они сохранят свои чистые сердца и не уподобятся примерам их воспитателей. "